Став императором и приняв имя Гуан У-ди, Лю Сю во многом продолжил начатые Ван Маном преобразования. Он активно преследовал практику порабощения людей и даже освободил казенных рабов. Позаботился он и о том, чтобы крестьяне получили земли и успешно их возделывали, причем частично для этого были использованы пустующие земли государства и некоторых из сильных домов. Была заметно укреплена централизованная администрация, снова сокращен земельный налог до 1/30 урожая. Все эти меры дали результат, и экономика страны быстрыми темпами стала восстанавливаться. Вслед за ней стабилизировалась внутренняя и внешняя политика, что проявилось, в частности, в отражении гуннов (сюнну) и открытии вновь для торговли Великого шелкового пути в результате походов знаменитого полководца и умелого китайского дипломата Бань Чао. Однако эта стабилизация продолжалась сравнительно недолго. Уже с начала II в. положение в стране начало заметно ухудшаться.
Здесь уместно сказать несколько слов об особенностях китайского династийного цикла, наиболее наглядно проявивших себя именно в годы существования империи, начиная с Хань. Как правило, каждая династия сменяла предшествующую в обстановке тяжелого экономического кризиса, социальных неурядиц и ослабления политической централизованной власти, что проявлялось в форме мощных народных движений, подчас в виде вторжений с севера и иностранных завоеваний. Механизм цикла, в ходе которого возникал очередной кризис, достаточно сложен; здесь играли свою роль и экономические причины, подчас и демографическое давление, и экологические, и иные объективные факторы. В самом общем виде дело обычно было связано со следующими процессами.
Китайская сельская община как сильный и тем более эффективно отстаивающий свою автономию институт была разрушена еще в древности. Перед лицом казны каждый двор отвечал сам за себя, при всем том, что казна была заинтересована в облегчении и гарантировании сбора налогов и с этой целью искусственно поддерживала некоторые традиционные формы, взаимной ответственности в рамках общинной деревни. Относясь к общине как к важной социальной корпорации, каковой она и была, власти еще во времена реформ Шан Яна в Цинь и затем во всей циньской империи ввели удобный для них метод круговой поруки, создав искусственные объединения дворов в пятидворки, в пределах которых каждый отвечал за выполнение налоговых и иных обязательств четырьмя остальными, вплоть до обязанности восполнять недобор за собственный счет. И хотя этот жесткий метод функционировал в империи не всегда, о нем всегда вспоминали, когда следовало укрепить позиции власти. В частности, это было и при Ван Мане. Сказанное означает, что перед лицом казны все землевладельцы были налогоплательщиками и все были равны в социально-сословном плане. Это касалось и сильных домов. Исключение делалось лишь для некоторых категорий привилегированных лиц - для чиновников и высшей знати из числа родственников императора.
Соответственно для государства существовали лишь две формы земельного владения - государственные (они же общинные) земли, на которых жили и работали обязанные выплачивать ренту-налог в казну и нести различные повинности земледельцы, и казенные служебные земли, фонд которых предназначался для содержания двора, высшей знати и чиновничества, в основном на началах временного, условного и служебного владения. Земли первой категории чаще всего именовались термином минь-тянь (народные*), вторые - гуань-тянь (казенные, чиновные). Вторая категория была сравнительно небольшой, обычно не более 15-20 %. Все остальное приходилось на долю минь-тянь. Предполагалось, что земли минь-тянь более или менее равномерно распределены между земледельцами, вследствие чего каждый пахарь имеет свое поле и аккуратно платит налог в казну (земли гуань-тянь тоже обрабатывались крестьянами, но налог с них шел их владельцу - чиновнику, двору и т.п.). Практически, однако, это было лишь в идеале. Реально жизнь складывалась иначе. У одних земли было больше, у других меньше, богатые теснили малоимущих, правдами и неправдами присоединяли к себе их земли и становились еще богаче, превращались в сильные дома, тогда как бедняки лишались последнего клочка земли («некуда воткнуть шило», по выражению китайских источников). Что все это означало для государства, для казны?
* Иногда этот термин смущает исследователей, упускающих из виду, что реально это были земли, верховную власть на которые имело государство, время от времени свободно ими распоряжавшееся, в частности, наделявшее ими крестьян после кризисов.
Традиционное китайское государство с глубокой древности было едва ли не классическим воплощением принципа власти-собственности и централизованной редистрибуции. Именно за счет редистри-буции избыточного продукта существовал веками тот хорошо продуманный и почти автоматически воспроизводившийся аппарат власти, который управлял империей. Пока крестьяне имели наделы, обрабатывали землю и платили ренту-налог в казну, структура китайской империи была крепкой и жизнеспособной. Но коль скоро земли в значительном количестве переходили к богатым землевладельцам - а это рано или поздно всегда случалось, - ситуация начинала меняться. Богатые владельцы земли, сдававшие ее в аренду нуждающимся за высокую плату, отнюдь не всегда с готовностью брали на себя выплату в казну причитающегося ей налога. Напротив, богатые земледельцы обычно уменьшали ту долю налога, которую должны были платить в казну. И они имели для этого немало возможностей, начиная с того, что из их числа выходили чиновники, в руках которых была власть (своя рука всегда владыка), и кончая возможностью дать взятку тем же чиновникам и с их помощью избавиться от большей части налога.
Результат всегда был однозначным: казна недополучала норму прихода, аппарат власти был вынужден довольствоваться меньшим, т.е. затягивать пояса, причем это нередко, как упоминалось, компенсировалось усилением произвола власти на местах (новые поборы, принуждения к взятке и т.п.). Это, в свою очередь, вело к углублению кризисных явлений как в сфере экономики (потеря имущества, затем и земли), так и в социальных отношениях (недовольство крестьян и их побеги, появление разбойничьих шаек, восстания), а также в области политики (неспособность правящих верхов справиться с положением, возрастание роли временщиков, заботившихся лишь о том, чтобы половить рыбку в мутной воде, и т.п.). Собственно, именно к этому и сводился обычно в истории Китая династийный цикл.
Циклы такого рода были не только в Китае, и об этом уже шла речь, когда говорилось о смене периодов централизации и децентрализации в различных государствах Востока, начиная с Древнего Египта. Но в китайской истории династийные циклы всегда были наиболее наглядны, это своего рода эталон, с помощью которого лучше всего можно вычленить и проанализировать само явление как таковое. Цикл завершался обычно воцарением новой династии, что вело к ликвидации кризиса частично за счет уничтожения в огне мятежей и войн богатых собственников, отчасти за счет общего уменьшения погибшего в годы войн и неурядиц населения страны, а также возникавшей вследствие этого благоприятной возможности вновь раздать каждому из уцелевших надел земли, дабы они исправно работали и платили налоги, вначале заметно уменьшенные.
Можно добавить ко всему сказанному, что иногда привычный цикл усложнялся за счет предпринимавшихся властями более или менее удачных реформ, с помощью которых кризис временно снимался усилиями сверху. В этих нередких случаях династийный цикл как бы прерывался посредине. Но вскоре процесс начинался заново, завершаясь, как обычно. К числу удачных реформ относились те, которые реально гасили кризисные явления. Реформы Ван Мана, при всей их комплексности и потенциальных возможностях, к ним отнести нельзя. Первая династия Хань пала жертвой кризиса. Начало второй династии Хань было связано с его преодолением. Но прошло немного более века - это довольно обычный срок в рамках цикла, о котором только что шла речь, - и состояние процветания, в котором находилось ханьское государство, вновь пришло к концу. Во второй четверти и особенно с середины II в. стали все ощутимее проявлять себя симптомы дестабилизации, а затем и нового приближающегося кризиса.
Процесс обезземеливания крестьян с начала II в. шел все возраставшими темпами, как за счет поглощения земель богачами, так и в процессе своего рода коммендации, т. е. добровольной отдачи своих земель, себя и своей семьи под покровительство сильного дома с целью получения от него защиты в смутное время, связанное с ослаблением эффективности власти центра. Явление это, хорошо знакомое и другим обществам в периоды феодальной раздробленности и междоусобиц, приводило к формированию устойчивых патронажно-клиентных связей, что в конечном счете опять-таки усиливало позиции сильных домов и ослабляло позиции казны. Процесс протекал на фоне очередного острого политического кризиса в ханьском императорском доме: начиная с II в. власть правителей ослабевала за счет усиления временщиков из числа родни влиятельных императриц. Активную роль в политике вновь стали играть евнухи, имевшие уникальную возможность быть опосредующим звеном между внутренними покоями двора и внешними связанными с гаремом силами. Усиление временщиков и евнухов влекло за собой неизбежное ослабление позиций служилой конфуцианской бюрократии, вплоть до высших сановников империи.
Следствием всего этого был не просто упадок власти, но также и рост произвола и беззаконий, особенно со стороны влиятельных временщиков, стремившихся не упустить свой час. Беззакония и произвол в свою очередь рождали в народе резкое недовольство, находившее свое наиболее заметное отражение как в росте волнений и восстаний, так и в усилении так называемой чистой критики со стороны влиятельных конфуцианцев, включая и многие сильные дома. Центром критики стали учащиеся столичной школы Тай-сюэ, где готовились кадры чиновников. В 60-70-е годы II в. борьба между чиновниками и сочувствовавшими им конфуцианцами с их чистой критикой, с одной стороны, и временщиками и евнухами - с другой, обострилась до предела. Страна была на грани политического краха.
Именно в это время начал набирать силу все возраставший социальный протест, принявший форму сектантского движения под лозунгами даосизма. Последователи философского даосизма Лао-цзы и Чжуан-цзы к этому времени трансформировались в сторонников даосизма религиозного, в центре которого оказались извечные крестьянские идеалы «великого равенства» (тай-пин) и надежды на мистические методы достижения долголетия и бессмертия. Глава секты «Тайпиндао» Чжан Цзюэ, прославившийся искусством врачевания и, по преданию, спасший в тяжелые годы эпидемии множество стекавшихся к нему и веривших в его чудодейственную силу людей, на рубеже 70-80-х годов неожиданно оказался во главе многочисленной и активной секты сторонников нового «желтого» неба, которое в 184 г. (начало очередного 60-летнего цикла, игравшего в Китае роль века) должно было прийти, по представлению сектантов, на смену погрязшему в пороках «синему» нео Хань. Покрывшие свои головы желтыми повязками сторонники секты планировали именно в этот сакральный момент поднять восстание, о чем было известно уже всем в Китае.
Власти попытались было предупредить восстание, которое вследствие этого началось преждевременно, что сказалось на его ходе и результатах. Первые успехи восставших оказались недолгими и в конечном счете движение потерпело поражение. Однако подавление восстания Желтых повязок оказалось пирровой победой для Хань: имперская администрация и двор вскоре после этого потеряли всякое влияние на ход событий, а главную роль в деле окончательного подавления рассеявшихся по стране мятежников и во всей последовавшей за этим политической борьбе стали играть удачливые военачальники, опиравшиеся на сильные дома. Можно считать, что с этого момента - с конца II в.- на передний план в жизни Китая на несколько веков вышли военные, а военная функция стала ведущей в политической жизни распавшейся на части бывшей империи.
Восстания конца I в. до н. э.- начала I в. н. э. явились показателем крайнего обострения классовых противоречий в Ханьской империи и назревания глубокого внутреннего кризиса.
Мероприятия Лю Сю и политика следующих за ним императоров новой династии, получившей название Младшей династии Хань, в конечном итоге определялись теми глубокими изменениями, которые происходили в социально-экономической основе империи.
Сразу после своего утверждения на императорском престоле, Лю Сю, известный в истории под именем Гуан У-ди (25-57), провозгласил эру мира и объявил, что будет действовать по примеру своего предка Лю Бана.
Он понимал, что в обстановке полыхающих по всей стране восстаний и хозяйственной разрухи нельзя действовать только силой. Решительно и жестоко расправляясь с народными движениями, Лю Сю вместе с тем издавал указы, несколько облегчающие положение угнетённых масс...
В ходе восстаний 18-28 гг. многие рабы были освобождены отрядами повстанцев или сами бежали от господ. После подавления народного движения Гуан У-ди не только не предпринимал попыток возвратить рабов прежним владельцам, но и неоднократно издавал указы об ограничении рабства и облегчении положения рабов.
Рядом указов 26-37 гг. были объявлены свободными люди, продавшиеся в рабство из-за голода за время гражданских войн, а также люди, насильно обращённые в это время в рабство. Изданный Гуан У-ди «закон о продаже людей» был попыткой ограничить практику насильственного захвата и продажи в рабство свободных.
В 31 г. был издан указ об освобождении некоторых категорий государственных рабов. Он гласил: «Те чиновники и люди из народа, которые во времена Ван Мана были схвачены и обращены в рабов за несогласие с прежними законами, должны быть освобождены и стать свободными».
В 36-39 гг. Гуан У-ди издал несколько указов, освобождающих некоторые категории частных рабов в ряде областей империи. В 36 г. н. э. был издан указ об ограничении права рабовладельцев на убийство рабов. Годом раньше императорским указом было запрещено клеймить частных рабов.
Ко времени правления Гуан У-ди хозяйственное значение областей в бассейне р. Вэйхэ, являвшихся основной житницей государства во II в.- середине I в. до н. э., значительно падает в связи с запущенностью и разрушением ирригационной системы Вэйбэй и уступает место районам, расположенным к востоку от Чанани - на территории современных провинций Хэнани, Шаньдуна и Южного Хэбэя.
В этих областях ещё во второй половине I в. до н. э. местными властями были созданы ирригационные сооружения, способствовавшие их экономическому подъёму. В начале I в. н. э. области, расположенные на территории Великой Китайской равнины, стали наиболее развитыми в экономическом отношении.
В связи с возросшим хозяйственным значением этих областей и упадком областей в долине Вэйхэ Гуан У-ди перенёс столицу империи на восток, в г. Лоян. Как Гуан У-ди, так и его преемники обращали большое внимание на поддержку ирригационных сооружений в бассейне нижнего и среднего течения Хуанхэ.
При Гуан У-ди правительство предпринимало энергичные меры, чтобы наладить хозяйство страны. Чиновникам были отданы распоряжения о поощрении земледелия и шелководства. Беднякам, не имевшим земли, раздавались на льготных условиях государственные земли (гун-тянь).
Переселенцев на несколько лет освобождала от налогов и повинностей. Крупные владения опальных землевладельцев частично были распределены между людьми, лишившимися крова. Восстанавливалась и на. лаживалась государственная администрация.
В многолетней напряжённой борьбе с децентрализаторскими тенденциями крупных аристократических семей, усилившихся во время восстании и междоусобии, Гуан У-ди удалось добиться укрепления и централизации империи.
Лю Сю, известный в истории как император Гуан У-ди (25 - 57), провозгласил эру мира и объявил, что будет действовать по примеру своего предка Лю Бана. Он понимал, что в обстановке полыхающих по всей стране восста ний и хозяйственной разрухи нельзя действовать только силой.
Решительно и жестоко расправляясь с народными движениями, Лю Сю вместе с тем издавал указы, несколько облегчающие положение населения - как свободного, так и рабов. B ходе восстаний 18 - 28 гг. многие рабы были освобождены повстанцами или бежали сами.
После подавления народного движения Гуан У-ди не только не предпринимал попыток возвратить рабов прежним владельцам, но и неоднократно издавал указы об ограничении рабства и облегчении положения рабов. Рядом указов 26-37 гг. были объявлены свободными люди, продавшиеся в рабство из-за голода за время гражданских войн, а также люди, насильно обращенные в это время в рабство. Изданный Гуан У-ди «закон о продаже людей» был попыткой ограничить практику насильственного захва та и продажи в рабство свободных. B 31 r. был издан указ об освобождении некоторых категорий государственных рабов. Он гласил: «Те чиновники и люди из народа, которые во времена Ван Мана были схвачены и обращены в рабов за несогласие с прежними законами, должны быть освобождены и стать свободными». B 36 - 39 гг. Гуан У-ди издал несколько указов, освобождающих некоторые категории частных рабов в ряде областей империи. B 36 г. н. э.
был издан указ об ограничении права рабовладельцев на убийство рабов. Годом раньше императорским указом было запрещено клеймить частных рабов.
Ko времени правления Гуан У-ди хозяйственное значение областей в бассейне p. Вэйхэ, являвшихся основной житницей государства во II в, - середине I в.
До н. э., значительно падает в связи с запущенностью и разрушением ирригационной системы Вэйбэй и уступает место районам, расположенным к востоку от Чанани - на территории современных провинций Хэнани, Шаньдуна и Южного Хэбэя. B этих областях еще во второй половине I в. до н. э. местными властями были созданы ирригационные сооружения, способствующие их экономическому подъему. В начале I в. н. э. области, расположенные на территории Великой Китайской равнины, стали наиболее развитыми в экономическом отношении. B связи с возросшим хозяй-
Битва на мосту.
Ханьский каменный рельеф из погребального храма ссмьи У и провинции Шаньдун. Середина II в. н. о.
ственным значением этих областей и упадком областей в долине Вэйхэ Гуан У-ди перенес столицу империи на восток, в г. Лоян. Как Гуан У-ди, так и его преемники обращали большое внимание на поддержку ирригационных сооружений в бассейне нижнего и среднего течения Хуанхэ.
При Гуан У-ди правительство предпринимало энергичные меры, чтобы наладить хозяйство страны. Чиновникам были отданы распоряжения о поощрении земледелия и шелководства. Беднякам, не имевшим земли, раздавались на льготных условиях государственные земли (гун-тянь). Переселенцев на несколько лет освобождали от налогов и повинностей.
Крупные владения опальных землевладельцев частично были распределены между людьми, лишившимися крова. Восстанавливалась и налаживалась государственная адми нистрация. Борьба с децентрализаторскими тенденциями крупных аристократических семей, усиливавшихся во время восстания и междоусобий, привела к успеху. Гуан У-ди удалось добиться укрепления и прежней централизации империи.
Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:
Гуан-у-ди. Средневековый
китайский рисунок.
Хань Восточная, китайская императорская династия, правившая в 25-220 гг.
Род Лю, к которому принадлежала правившая с 206 г. до Р. Х. китайская императорская династия Хань (См. Хань Западная ), был в 8 г. отстранен от власти всесильным временщиком Ван Маном, основавшим собственную династию Синь. Большая часть сельского населения страны страдала от нищеты, голода, непомерных налогов и безземелья. Пытаясь поправить положение, Ван Ман начал проводить радикальные реформы (см. Ван Ман), но только ухудшил положение. В 17 г. против него началось мощное народное восстание. В короткий срок сложились большие повстанческие армии. Императорские войска терпели от них одно поражение за другим.
Когда стало очевидно, что Ван Ман не сможет удержаться у власти, некоторые члены рода Лю решили воспользоваться ситуацией для того, чтобы вернуть себе господствующее положение. Одним из первых примкнул к повстанцам обедневший аристократ из Чунлиня Лю Синь. Свои отряды создали также Лю Сюань, Лю Ин и Лю Сю - младшие троюродные братья Лю Синя. Самым деятельным из этих троих был Лю Сю, который поднял мятеж у себя в Наньяне и быстро выдвинулся в число главных вождей восстания. Повстанцы, впрочем, поначалу отдавали предпочтение его дяде. В 23 г. повстанческая армия синьши признала его своим руководителем. Затем ему подчинились и некоторые другие армии на севере страны. Лю Синь провозгласил себя императором и стал именоваться Гэн-ши (Обновитель). Лю Сю он даровал звание великого полководца-сокрушителя. Вскоре под Куньяном (в провинции Хэнань) произошло сражение, в котором армия Ван Мана была разбита. Гэн-ши послал своих воинов на приступ столицы. Защищать Чанъань было некому. Восставшие ворвались в город, захватили Ван Мана и обезглавили его. В 24 г. Гэн-ши торжественно вступил в столицу, однако царствование его продолжалось недолго. Захватив престол, он мало занимался делами, посвятив все свое время удовольствиям. Между тем ситуация продолжала оставаться напряженной. Южная повстанческая армия "краснобровых", во главе которой стоял Фань Чун, не признала Гэн-ши и провозгласила императором пастуха Лю Пын-цзы, тоже принадлежавшего к роду Лю. Гражданская война после смерти Ван Мана не только не утихла, но разгорелась с новой силой. Летом 25 г. несколько сот тысяч "краснобровых" подошли к Чанъану. Армия Гэн-ши была разбита в Гуаньчжуне. Победители вступили в Чанъян, сожгли дворцовые кварталы столицы и убили Гэн-ши. Его сторонники примкнули к Лю Сю, которому удалось установить контроль над большей частью Центрального и Восточного Китая. В том же году он провозгласил себя императором и стал называться Гуан-у-ди. Усмирив окрестные земли, он занял Лоян. Этот город, расположенный к востоку от Чанъаня, был объявлен новой столицей империи, вследствие чего основанная Лю Сюем династия получила в истории наименование Восточная Хань.
Битва на мосту. Рельеф из ханьской гробницы середины II
в.
Изображение перепечатывается с сайта
http://slovari.yandex.ru/
"Краснобровые" не пользовались поддержкой на севере Китая. Большая часть местного населения осталось верным Хань, и это обеспечило успех Гуан-у-ди. Собрав большое войско, он осадил повстанцев в Чанъане. Бои носили чрезвычайно ожесточенный характер: старая столица вскоре превратилась в развалины, число убитых и умерших от голода исчислялось сотнями тысяч. В конце концов "краснобровым" пришлось оставить Чанъань и отступить на восток. Гуан-у-ди преследовал их по пятам. В 27 г. ему удалось окружить армию "краснобровых" в Сяоди и нанести ей полное поражение. (Перед началом решительного сражения несколько тысяч солдат Гуан-у-ди по примеру повстанцев выкрасили свои брови в красный цвет и укрылись в засаде. Во время битвы они неожиданно появились в рядах "краснобровых", были приняты ими за своих и в условленный момент неожиданно напали на них с тыла.) Больше половины "краснобровых" было убито в этом сражении. Остальные бежали до Ияма (в Хэнани). Здесь Гуан-у-ди вновь настиг повстанцев и принудил их к капитуляции. Вскоре был убит Фань Чун, и восстание пошло на убыль, а к 29 г. было окончательно подавлено. Но и после разгрома "краснобровых" у Гуан-у-ди оставалось еще много других противников, которые, захватив различные районы страны, объявили себя князьями и императорами. Только к 37 г., после нескольких трудных походов, вся страна окончательно объединилась под его властью.
Утвердившись на престоле, Гуан-у-ди провозгласил эру мира и объявил, что будет действовать по примеру своего предка Лю Баня (основателя династии Западная Хань). И действительно, он очень много сделал для умиротворения страны. С 26 по 38 г. император девять раз издавал указы то об освобождении рабов, то о запрещении жестокого обращения с ними. Но для того чтобы действительно покончить со смутой, необходимо было решить земельный вопрос. Гуан-у-ди постарался наделить землей всех желающих, причем в размерах, достаточных для сносного существования. Поземельный налог был снижен до 1/30 урожая. Для того чтобы каждый пахарь получил свое поле, были розданы практически все земли, принадлежавшие государству после реформ Ван Мана, включая значительную часть полей тех "сильных домов", которые сопротивлялись реформам и чьи земли были конфискованы. Другой первостепенной задачей было приведение в порядок ирригационной системы, изрядно пострадавшей в годы кризиса и восстаний. Чтобы снизить государственные расходы, Гуан-у-ди в 31 г. резко сократил штаты провинциальной администрации. По свидетельству Фань Е (автора "Истории династии Поздняя Хань"), "из десяти служащих остался один". Было упразднено более 400 уездов. В то же время Гуан-у-ди провел серию реформ в армии: отменил всеобщую воинскую повинность и распустил военный флот. Вновь созданный административный аппарат император держал в ежовых рукавицах, пресекал взяточничество и лихоимство. "В то время, - сообщает Фань Е, - многих чиновников внутреннего и внешнего двора отбирал сам император, проверяя их со всей строгостью?" Хотя Гуан-у-ди пришлось пожаловать своим родственникам и союзникам большие земельные угодья, он с самого начала постарался ограничить их власть. В каждое удельное княжество был отправлен императорский советник, который контролировал все доходы чжухоу (владетельного князя) и половину из них отсылал в казну. В результате этих и других мер положение в империи быстро стабилизировалось, страна вышла из кризиса и стала успешно развиваться. Впрочем, не все нововведения Гуан-у-ди имели положительные последствия. Он, к примеру, передал евнухам многие важные государственные посты, прежде занимавшиеся представителями столичной бюрократии. В связи с этим значительно возросла политическая роль гарема. Наиболее заметными фигурами позднеханьской истории стали "постоянный камердинер дворца" (чжун-ганши) и "малый камердинер желтых ворот" (хуан мэнь сяоши), часто выступавшие посредниками между государем и "внешним двором". Пагубные последствия этого проявились уже при ближайших преемниках Гуан-у-ди.
В 57 г. первому императору восточноханьской династии наследовал его сын Лю Чжуан; это был император Мин-ди. При нем империя настолько окрепла, что смогла возобновить захватнические войны. В 73 г. началось энергичное наступление на северных хунну. Генерал Доу Гу разбил полчища кочевников у восточных предгорий Тянь-Шаня. В то же время на завоевание Ферганы был отправлен выдающийся китайский полководец и дипломат Бань Чао, через несколько лет покоривший Китаю весь западный край. Но внешнеполитические успехи продолжались недолго. При следующих императорах сильное влияние на дела стали оказывать беспринципные временщики, мало радеющие о величии государства. При сыне Мин-ди, Чжан-ди, возвысился род Доу - родственники его жены императрицы Доу. Эта властная женщина ревниво оберегала свои прерогативы. Не сумев родить сына, она оклеветала и довела до самоубийства двух "знатных дам" из фамилий Сун и Лян, имевших от императора сыновей. Ребенка Лян императрица Доу выдала за своего и после смерти Чжан-ди в 88 г. возвела его на престол. Это был император Хэ-ди. В начале царствования ему было всего 9 лет. Вся власть сосредоточилась в руках вдовствующей императрицы и ее братьев. По свидетельству Фань Е, они "силой отнимали у людей имущество, выпускали преступников на свободу, захватывали в наложницы женщин и девушек. Торговцы при их приближении спешили закрывать свои лавки, как при приближении врага. Власти боялись их, и никто не осмеливался протестовать". Но вскоре врагам Доу удалось возбудить против них гнев императора. Когда Хэ-ди подрос, евнухи раскрыли ему обман с "усыновлением". После этого молодой государь ждал только благоприятного момента для мести. Верным помощником его был гаремный евнух Чжэн Чжун, который, по словам Фань Е, "один всей душой был предан императору и не прислуживал могущественной клике". В 92 г. Хэ-ди, воспользовавшись тем, что главы клана Доу, Доу Синя, не было в Лояне, обвинил в измене и арестовал его братьев. Все они были сосланы в свои владения и по обычаю покончили с собой. Затем при помощи Чжэн Чжуна Хэ-ди удалось организовать убийство Доу Синя. Только таким образом он смог вернуть себе реальную власть. За свои услуги Чжэн Чжун получил от императора титул и большие земельные угодья. Влияние евнухов на политику еще более возросло.
В годы правления Хэ-ди, в 89 и 91 гг., китайские войска дважды выходили за линию крепостей и наносили сильные поражения северным хунну. В конце концов те были вынуждены отступить далеко на запад. В 106 г. Хэ-ди умер, не оставив наследника. Власть перешла к вдовствующей императрице из рода Дэн, которая возвела на престол малолетнего императора Шан-ди. Он умер через четыре месяца. В нарушение обычая, требовавшего созывать в таких случаях общий совет для решения вопроса о престолонаследии, императрица Дэн с двумя братьями провозгласила императором 13-летнего принца Лю Ху. Это был император Ань-ди. Бразды правления и после этого остались в руках вдовствующей императрицы. Лишь после ее смерти, в 121 г., Ань-ди с помощью евнуха Ли Жуня и кормилицы Ван Шэн смог вернуть себе власть - лишил братьев Дэн всех их званий и принудил их покончить с собой. Евнух и кормилица после этого получили знатные титулы и стали во главе новой могущественной клики.
При Ань-ди империя вошла в период нового кризиса, одной из причин которого стало нашествие цянов. (Эти племена кочевали в северо-западных приграничных районах Китая и со времен У-ди признавали верховную власть ханьских императоров). В 107 г. они восстали и совершили первый опустошительный набег на глубинные районы империи. (Некоторые из их отрядов дошли до пределов современных провинций Шаньси и Хэнань.) Несколько сот тысяч китайских поселенцев вынуждены были бежать из западных районов страны, бросив все свое добро. Война с цянями продолжалась более десяти лет и потребовала колоссальных средств, но так и не привела к полному умиротворению этих племен. После 107 г. и до самого конца династии Хань приграничные жители не знали ни одного спокойного дня. Едва прекращалась одна война, как сразу начиналась другая. Но столичным властям, занятым внутренними смутами, было не до них.
В 125 г. умер император Ай-ди. Вдовствующая государыня из клана Янь убила мать наследника престола - принца Лю Бао - и добилась низложения последнего. Вместе с братом Янь Сянем она посадила на престол другого малолетнего сына Ань-ди. Ван Шэн была отправлена в ссылку. Но через несколько месяцев ставленник Янев умер. Евнух Сунь Чэн организовал заговор и возвел на престол законного наследника Лю Бао. Это был император Шунь-ди. При нем на первые роли выдвинулось несколько талантливых администраторов. Несмотря на противодействие евнухов, им удалось провести незначительные реформы и придать некоторый блеск ветшающей империи. Однако сторонники реформ оказались бессильны перед могущественной придворной кликой, озабоченной только своим обогащением. В 132 г. Шунь-ди объявил своей супругой девицу из рода Лян. Отец новой императрицы, Лян Шан, вскоре стал главнокомандующим и сосредоточил в своих руках немалую власть. В 141 г. все его звания и должности перешли к сыну Лян Цзи. Фань Е изобразил в своей хронике этого могущественного временщика как законченного негодяя, не имевшего ни одной положительной черты. Если при жизни Шунь-ди Лян Цзи еще должен был как-то сдерживать себя в рамках законности, то после его смерти в 144 г. отбросил всякие приличия и явил всю низость своей натуры. Наследовавший Шунь-ди двухлетний император Чун-ди умер через несколько месяцев. Лян Цзи единолично назначил нового государя - восьмилетнего Чжи-ди. В 146 г. тот был отравлен, и Ляны возвели на престол 13-летнего правнука Чжан-ди, принца Лю Чжи. Это был император Хуань-ди. Даже когда он подрос, Лян Цзи продолжал самодержавно править государством. Все назначения на государственные посты происходили только с его ведома и только за большие взятки. В провинциях его люди составляли списки богатых и сажали их по сфабрикованным обвинениям в тюрьму. Освободиться из нее можно было только за большой выкуп. Тех, кто не мог откупиться, казнили в назидание другим. Составив благодаря этим злоупотреблениям огромное состояние, Лян Цзи устроил свою жизнь с вызывающей роскошью. В окрестностях столицы он соорудил парк с искусственными холмами, достигавший 300 км в окружности, и еще один парк - специально для кроликов. Каждый, убивший там кролика, подвергался казни.
Чтобы упрочить свое положение, Лян Цзи женил в 147 г. императора на своей младшей сестре. Но в 159 г. императрица умерла. В это время Хуань-ди был увлечен одной из своих наложниц - Мэнню. Враги Лянов решили воспользоваться этим для свержения временщика. Гаремные стражники во главе с евнухом Тан Хэном арестовали Лян Цзи и вынудили его покончить с собой. Другие члены клана Лян были частью казнены, частью сосланы, имущество их конфисковано, а огромные земельные владения переданы бедным. Более 300 их ставленников прогнали со службы. Наложница Мэнню была объявлена государыней. Власть в стране перешла в руки евнухов. Тан Хэн и четыре его сподвижника - активные участники и вдохновители переворота - получили титулы хоу и огромные земельные угодья. По словам Фань Е, "они безраздельно хозяйничали в Поднебесной и наперебой сооружали себе дворцы. Это были многоэтажные здания, изящные и роскошные, построенные с большим искусством. На своих слуг они одевали украшения из золота, серебра, фетра и перьев. Они брали в наложницы множество красивых женщин из доброго люда, украшали их драгоценностями, словно знатных дам? Их братья и племянники становились правителями округов и областей, где они терзали и грабили народ как сущие разбойники?". Только в 165 г. сановникам "внешнего двора" удалось взять верх над заправилами "внутреннего" и оттеснить от власти двух оставшихся в живых участников заговора против Лян Цзи. Тогда же произошли важные перемены в гареме - императрица Дэн была отправлена в гаремную красильню - последний приют для знатных дам, впавших в немилость. Несколько дней спустя она умерла "от печали". По настоянию придворных императрицей была провозглашена Доу Мяо. Ее отец Доу У получил должность командующего столичным гарнизоном.
Три года спустя, в возрасте 35 лет, Хуань-ди скончался. Новые временщики - семейство Доу - возвели на престол десятилетнего Лю Хуна, дальнего потомка Чжан-ди. Это был император Лин-ди. Доу Мао стала регентшей, а Доу У, по обычаю, занял пост главнокомандующего с правом входа во дворец в любое время. При нем партия евнухов на время лишилась влияния - все важнейшие посты были переданы представителям столичной бюрократии. Главнокомандующий готовился пойти еще дальше - перебить всю гаремную верхушку. Но евнухи его опередили: они убедили юного императора в измене Доу и получили от него разрешение действовать против главнокомандующего со всей строгостью. Доу пытался опереться на своих солдат, но перед лицом дворцовой гвардии те разбежались. Доу был окружен и покончил с собой. Императрицу заточили в Облачной башне Южного дворца. Многие высшие сановники были казнены, а евнухи вернули себе господствующее положение.
В 171 г. Лин-ди женился и обрел самостоятельность. Этот император отличался необузданными страстями. (Пишут, что в его гареме находилось более тысячи наложниц. На их содержание ежедневно расходовалось несколько миллионов монет, то есть около миллиарда в год.) Приняв бразды правления, он приступил к строительству грандиозных дворцов и храмов, нисколько не смущаясь тем, что разоренное население уже было не в силах нести бремя налогов. Чтобы добыть необходимые средства, Лин-ди разрешил преступникам откупаться от наказания, пустил в продажу чиновничьи должности, а в 180-х гг. обложил всех правителей областей единовременной данью в размере 20-30 миллионов монет. Те, кто не мог заплатить, задерживались в столице словно заложники, и многие из них, по словам Фань Е, должны были покончить жизнь самоубийством. Собранные таким образом деньги поступали в личную казну императора, которой ведали его доверенные евнухи. По существу, императорский дворец из органа управления государством превратился в торговый дом, служивший только личному обогащению императора и его окружения.
Между тем дела империи с каждым годом шли все хуже и хуже. Усилился нажим на границы Китая внешних варваров. С середины II в. кроме цяней в набегах на китайские провинции стали принимать участие монгольские племена сяньби и дунху. (В первые годы нашей эры сяньби переселились из Ляодуна на южную окраину пустыни Гоби; затем в годы правления Хуань-ди и Лин-ди вождь сяньби Таньшихуай объединил под своей властью все прежде разрозненные племена и создал мощную державу. Вскоре он захватил земли хунну и стал часто совершать набеги на северные пределы империи. В 156-178 гг. сяньбийцы каждую зиму вторгались в пределы Китая по всей линии северной границы.) Противостоять набегам кочевников с каждым годом становилось все труднее и труднее. Армия разваливалась. Известно, что в столичном гарнизоне было множество лиц не способных носить оружие и устроенных сюда по протекции. Один из современников той эпохи пишет: "Войска пяти столичных гарнизонов и охранники составляли 10 тысяч человек. Служили в них беспутные купеческие сынки и дремучие крестьяне-мотыжники. Несмотря на то что у них имелись военные лагеря, они не знали, как строить укрепления, не обучались искусству владения мечом, редко бывали в деле, и трудно было подготовить их к сражениям". Полевые армии, набиравшиеся только по случаю, находились в еще худшем положении. Наиболее боеспособными подразделениями ханьской армии были орды кочевников, которых империя нанимала за большие деньги.
Наряду с внешним кризисом стремительно разрастался внутренний. Голод и нищета народа с каждым годом становились все нестерпимее. В начале 180-х гг., в то время как Лин-ди в окружении своих любимцев-евнухов был занят развлечениями, обстановка в стране резко накалилась. В низших слоях общества росла популярность оппозиционных сект. Наибольший успех выпал на долю вождя секты "Тайпин-дао" Чжан Цзюэ, который более чем за десять лет проповеднической деятельности приобрел несколько сотен тысяч последователей во всех центральных и восточных районах империи. Из своих приверженцев он создал мощную военную организацию и назначил свержение ханьской династии на 184 г. Но незадолго до намеченного срока бывший сподвижник Чжан Цзюэ выдал двору одного из руководителей секты - некоего Ма Юаньи, готовившего мятеж в столице. В результате чего власти выявили и казнили более тысячи его сообщников. Тогда Чжан Цзюэ поспешно призвал своих сторонников к оружию. Так весной 184 г. началось одно из самых крупных в истории Китая народных восстаний - восстание "желтых повязок". Поначалу оно развивалось успешно и охватило почти всю восточную половину империи. Но после кратковременной паники двор собрался с силами и перешел к решительным действиям. Против восставших были посланы отборные войска во главе с генералами Лу Чжи, Хуанфу Суном и Ван Юнем. То и дело между ними и армиями повстанцев происходили ожесточенные сражения, в которых число павших с обеих сторон исчислялось десятками тысяч. Большей частью восставшие терпели поражения, однако накал борьбы не ослабевал. На помощь правительству пришли армии, созданные местными земельными магнатами. С их помощью ханьским генералам удалось в течение десяти месяцев разбить или рассеять основные силы восставших. Чжан Цзюэ умер в разгар боев. Сменившие его вожди были взяты в плен и казнены. Однако о возвращении к прежним порядкам не могло быть и речи. Брожение в народе не угасало. Многотысячные отряды повстанцев продолжали действовать в горах Хэйшань, в Сычуани, Шаньси и южных районах империи. Центральное управление так и не было восстановлено. Местная имперская администрация утратила всякое влияние. Реальная власть перешла в руки местных магнатов, опиравшихся на свои вооруженные подразделения.
В разгар этих событий в мае 189 г. Лин-ди неожиданно умер. Посовещавшись, евнухи возвели на престол сына его фаворитки по имени Хэ. Это был император Шао-ди. Старший брат новоявленной императрицы-матери, Хэ Цзинь, получил звание регента и пост главнокомандующего. Вознесенный на вершины власти евнухами, он тем не менее сразу стал думать о том, как избавиться от их опеки. Однако евнухи опередили его - в сентябре 189 г. они внезапно напали на своего протеже и отрубили ему голову. Но времена изменились - вернуть себе власть таким образом было уже невозможно. Один из приближенных главнокомандующего, Юань Шао, узнав о происшедшем перевороте, поднял императорскую гвардию и окружил Северный павильон дворца, где укрылись евнухи. Солдатам было приказано хватать и убивать всех без разбора - старых и молодых. Всего в результате поголовного истребления в этот день была перебита большая часть дворцовых евнухов - более двух тысяч человек. Испуганный император Шао-ди вынужден был простить всех участников этой беззаконной расправы и объявить всеобщую амнистию. Впрочем, и Юань Шао не удалось воспользоваться плодами своей победы. В тот же день в столицу вошел вызванный еще Хэ Цзинем с западной границы генерал Дун Чжо, имевший в подчинении мощную армию (большую часть ее составляли нанятые за деньги кочевники). Он и стал полновластным хозяином Лояна, присвоив себе звание советника императора. Некоторое время спустя он низложил императора Шао-ди и заменил его своим ставленником - слабоумным Сянь-ди. Юань Шао бежал на восток, где областные и окружные начальники выдвинули его на пост руководителя военной лиги. Армия лиги выступила против Дун Чжо. Однако уже в 192 г. лига распалась на две группировки. Каждый военачальник, оставив общее дело, старался только о расширении сферы своего влияния. В течение трех лет между ними шли упорные междоусобные войны. В союзе с Юань Шао действовали Цао Цао, контролировавший западную часть Шаньдуна, и правитель Юго-Восточной области Цзинчжоу Лю Бяо.
Тем временем император оставался во власти Дун Чжо. В апреле 190 г. тот решил перевести двор в более безопасное место - в Чанъань. Перед переездом его солдаты спалили все города и деревни вокруг Лояна в радиусе 200 ли, сожгли в столице все дворцы и храмы, правительственные учреждения, склады и частные дома. Большая часть жителей столицы была насильно переселена в Гуаньчжун. (Множество людей при этом погибло. Дорога на запад была устлана трупами умерших от голода.) Покинув руины разграбленного и сожженного Лояна, армия Дун Чжо вместе с императором и его свитой перебралась в Чанъань. Здесь немедленно начались убийства и грабежи. Два года жители этого второго по величине китайского города страдали от невыносимого террора и беззаконий. В мае 193 г. Дун Чжо был убит собственными телохранителями. Узнав об этом, его военачальники Лю Цзюэ и Го Фань с боем ворвались в Чанъань и отдали город на разграбление своим воинам. Те вырезали почти всех жителей, так что в течение более чем 40 дней столица была пуста. Значительная часть свиты императора Сянь-ди была казнена. Ли Цзюэ сжег императорский дворец и увел Сянь-ди в свой лагерь, а императорских наложниц отдал конникам-варварам в награду за службу. Более двух лет Сянь-ди и его сановники пребывали в неслыханно унизительном положении пленников глумливой солдатни. Наконец им удалось уговорить главарей враждовавших отрядов отпустить их обратно в Лоян. В сентябре 195 г. двор тронулся в опасный путь по разоренной войной и кишащей разбойниками стране. Лишь через год, преодолев много опасностей, Сянь-ди и его спутники достигли восточной столицы. Но жизнь их не стала от этого легче. "В то время, - пишет Фань Е, - все дворцы и здания в Лояне были уничтожены огнем. Чиновники укрывались бурьяном и жили среди голых стен? Некоторые из них умерли с голода среди голых стен, иные были убиты солдатами?"
Сообразив, что своими силами он не сможет обеспечить себе даже сносного существования, Сянь-ди в 196 г. стал искать покровителя и обратился за поддержкой к Юань Шао и Цао Цао. Юань Шао эту просьбу оставил без внимания. Цао Цао, напротив, без колебания согласился взять на себя заботу об императорском дворе. Он лично явился на аудиенцию к Сянь-ди и убедил (или вынудил) императора перебраться в его столицу - город Сюй в Инчуани. Переезд ханьского двора на восток и реставрация фасада дворцовой жизни открыли новую страницу в карьере Цао Цао. Из заурядного регионального лидера он превратился в представителя центральной власти, защитника и опору трона. С этого времени он мог претендовать на самостоятельную политическую роль. Юань Шао вскоре понял свой просчет, но было уже поздно. Вскоре между двумя бывшими союзниками началась война. В 200 г. Цао Цао нанес Юань Шао сильное поражение у Гуаньду (в провинции Хэнань). Не пережив этой неудачи, Юань Шао в 202 г. умер, а в 205 г. Цао Цао овладел всеми его землями и превратился в единоличного правителя Северного Китая. Сам он умер в 220 г. в Лояне, куда незадолго до этого была перенесена столица. Спустя несколько месяцев его сын Цао Пи вынудил Сянь-ди передать ему императорские регалии и провозгласил воцарение династии Вэй. Процедура передачи верховной власти была обставлена таким образом, будто Сянь-ди, подобно легендарному правителю древности Яо, добровольно отрекся от престола в пользу более достойного. Так завершилось двухвековое правление династии Восточная Хань.
Использованы материалы книги К.Рыжов. Все монархи мира. Древний Восток. М., "Вече". 2001. Электронный текст перепечатывается с сайта http://slovari.yandex.ru/
Далее читайте:
(хронологическая таблица).
(хронологическая таблица).
(хронологическая таблица).
Бог войны и воинской доблести, покровитель воинов, сражающихся за правое дело. Таким является этот бог, которому поклонялись вплоть до середины XIX века.
В этом образе слились воедино древние представления о боге войны и овеянные легендами истории о действительно существовавшем доблестном воине по имени Гуань Юй, жившем в 160–219 годах.
Судя по всему, в древности Гуань ди каким то образом был связан с мифическими драконами. Во всяком случае, в Средние века были распространены сказания о том, что перед рождением Гуань Юя над домом его родителей кружил дракон. По другой версии, он был чудесно рожден из крови казненного дракона Юй ди, которую слил в свою чашу буддийский монах. Поэтому в жилах Гуань Юя текла кровь дракона.
Рассказывали, что он с детских лет обладал необычайной силой и бесстрашием. Свой первый подвиг он совершил, убив жестокого правителя уезда, который творил произвол. Чтобы его не смогли опознать, он умыл лицо водой из волшебного ручья. Впрочем, если он действительно совершил такой отчаянный поступок, благодарные земляки и без того не выдали бы его.
Возможно, что в этой истории есть доля правды, ибо дальнейшее поведение героя вполне реалистично и прозаично: он стал продавцом соевого сыра и таким образом сумел даже немножко разбогатеть. Впрочем, второе могло случиться после того, как он, поступив на службу правителю, был ему беззаветно предан.
По видимому, эпизодами биографии Гуань Юя объясняется то, что своим покровителем считали Гуань ди не только военные, но и торговцы соевым сыром и даже коммерсанты, богачи (или для них было важно иметь надежного охранника?). Буддийские монахи тоже чтили его прежде всего как защитника монастырей.
Почитание Гуань ди превратилось в настоящий культ личности, при котором реальный Гуань Юй стал мифологическим героем, а его достоинства и деяния превозносились поистине до небес. Императоры жаловали ему почетные титулы – как вечно живому. В конце XVI века при династии Мин ему был присвоен титул «ди» – государь.
В середине XIX века Гуань ди получил титул «шэн» («совершенномудрый») после того, как он будто бы появился в небе и помог правительственным войскам победить тайпинов – восставших крестьян, попытавшихся создать народное государство. Хотя в действительности правителям династии Цин в данном случае помогали англичане, американцы и французы. Впрочем, еще через полвека участники антиимпериалистического восстания 1900 года тоже молились Гуань ди.
Нет сомнения, что культ верного слуги и доблестного воина укореняли и распространяли прежде всего государи, кровно заинтересованные в такого рода пропаганде. Ему было посвящено почти тысячи больших и малых храмов, рассыпанных по всему Китаю. Его чтили представители разных религиозных направлений. Буддисты утверждали, что он был обращен в их веру. А даосы сложили легенду о том, что Гуань ди победил в бою мятежника чудище Чию, которого в Древнем Китае чтили как свирепого бога войны, зверочеловека с головой барса и когтями тигра, владевшего всеми видами оружия. По другой версии, у чудища были копыта и рога быка, тело человека, четыре глаза и шесть рук. Считалось, что он восстал против легендарного правителя Хуан ди.
По сути дела, в аллегории о победе верноподданного Гуань ди над мятежным Чию была своя правда: со временем, при значительном укреплении власти императора, в народе стали преобладать верноподданнические настроения (противоположные были опасны и искоренялись жестоко). Этому способствовало и то, что Гуань ди был примером верности долгу, а потому считался покровителем торговцев. Пользовался он популярностью и как один из богов богатства. Для конфуцианцев он стал покровителем ученых и литераторов, потому что, согласно преданию, его настольной книгой было сочинение Конфуция «Вёсны и Осени».
На примере Гуань ди особенно ясно видно, как происходит мифологизация исторической личности. Вовсе не обязательно предполагать, что тут играют важную роль какие то мистические силы, сложные философские соображения. Слишком часто объяснение лежит в плоскости реальных интересов отдельных социальных групп, общественных организаций, государственных структур.
Многое зависело и от текущей политической ситуации. Империя Хань после периода расцвета, когда она охватывала пятую часть всего населения Земли, стала расшатываться и клониться к упадку. В III веке н. э. ее постоянно сотрясали восстания и социально экономические кризисы. Остро стоял вопрос об укреплении царской власти, создании общенациональных кумиров государственников. Одному из них суждено было стать Гуань Юю, превратившемуся в мифологического героя Гуань ди.
